Ричард Длинные Руки – коннетабль - Страница 4

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

– Что-то случилось? – спросил я.

Сэр Растер гаркнул:

– Сэр Ричард, да все видели, как в небе блеснула звезда, а потом понеслась к нашему замку! И, превратившись в величественного ангела, вошла сквозь стену в ваши покои!.. Мы тут же, честно говоря, примчались. Даже ваши голоса услышали через дверь, только слов не разобрали…

Я протянул:

– А-а-а, вот вы чего…

Сэр Растер перекрестился, за ним перекрестились и ос shy;тальные. Даже сэр Альбрехт осенил себя крестным знамением.

– Сэр Ричард, – воскликнул он, – но ведь ангел же!

Я пожал плечами:

– Ну и что? Мне, как паладину, с кем только не приходится общаться. Святость, она, знаете ли, накладывает, а то и налагает даже… Это так, трудовые будни паладина. Не обращайте внимания. Просто другие ангелы прилетали тайно, чтоб народ не отвлекать от нужных и важных дел. Вас вон даже из-за стола подняло из-за такой ерундястии…

Сэр Растер воскликнул с чувством:

– Да! Из-за стола!.. Не подняло, а прямо выдернуло! Но мы вот такие, бегом даже из-за стола с хорошим вином ради такого зрелища… А что? Это к вам стаями, а я ни одного близко не видел! И что он сказал?.. Ох, простите…

– Да ничего особенного, – ответил я буднично. – Что может мне сказать ангел, чего я сам не знаю? Вы меня удивляете, сэр Растер… Что-то я и так знал, о чем-то догадывался. Обычная рутина… Ребята, вы не отвлекайтесь, не отвлекайтесь!.. Сколько той зимы? А в походах не до застолий будет. Идите догуливайте и догулёнывайте. Подумаешь, ангел! Да хоть и архангел…

Расходиться не стали, прежним составом двинулись по направлению к нижнему залу, где слуги уже успели сменить блюда и вина на столе, а не успели – выдрать лодырей…

Только сэр Макс задержался, в чистых голубых глазах безмерное уважение, он прошептал с великим почтением:

– Как много вы знаете… И слова все такие новые…

– Да, – ответил я горько, – есть страны, где это самое главное. Много слов, разных и раскудрявленных, и… ничего за словами.

Он спросил осторожно:

– А вы оттуда сбежали в Армландию?

– В самую точку, Макс. Только раньше я не знал, что сбежал. А теперь знаю.

Он сказал по-юношески радостно:

– Ну вот и хорошо. И для нас.

– Спасибо, – сказал я, – но теперь, когда я понял наконец-то, что сам не хочу возвращаться, легче не стало. Потому что ориентиры неожиданно поменялись. Или хотя бы сместились. Я ведь пер напролом на Юг, на Юг, на Юг, как три сестры в Москву, даже по сторонам не смотрел! Может быть, уже задавил кого. А на Юг только потому, что оттуда надеялся с помощью магов в свое королевство…

Он спросил почтительно:

– Сэр Ричард, вы там были королем?

Я отмахнулся:

– Да ерунда это все. В чем-то и повыше короля и даже императора, в чем-то ниже простого кузнеца, дело не в том. Я шел не к той цели, а когда вдруг понял, что пру не туды… тут-то от меня и ушла карта! Сейчас вот сижу, как Будда какой, мыслю… представляешь?

Он с печалью в глазах покачал головой:

– Не представляю… Вы же рыцарь!

– Я тоже раньше и подумать такое не мог! Что за дурь – мыслить? Когда все промыслено, взвешено и решено благодетелями за нас, нам остается только развлекаться… И вот сейчас думаю, думаю, будто лошадь какая. Ладно, беги, а то и ты таким станешь… Вдруг это заразно?

Он послушно побежал догонять остальных, а я в самом деле думал и думал, уже не как лошадь, а как целый табун. Стремление на Юг, как ни странно, не утихло, но теперь понимаю, что сейчас это вовсе не попытка ушмыгнуть в прежний мир. А еще крепнет желание в этой гребаной Армландии переделать и перестроить, создать совершенный мир коммунизма, где церковь устраивает крестовые походы за веру и разрабатывает в монастырях атомные реакторы, олигархи качают нефть и все такие добрые и гуманные, а счастливый народ поет, танцует и размахивает флагами…

…Снизу доносится мощный рев, под сводами нижнего зала гремит боевая походная. Чувствуется энтузиазм, все видели ангела, теперь все сметем: с нами Бог, кто против нас?

Если кто и сомневался в моих возможностях рулить в Армландии, завоевывать и перекраивать, «чтоб всем было хорошо», то теперь уверовали, ликуют и умиляются, а за мной готовы хоть в преисподнюю. Я слушал, улыбался, кивал, хорошо знаю насчет энтузиазма. Пока им горим, готовы хоть Царство Небесное для всех людей на свете строить, то есть коммунизм, но энтузиазм постепенно испаряется, нельзя вечно им жить, даже долго удается продержаться далеко не всем…

Но с охваченной энтузиазмом толпой спорить бесполезно. Самое толковое – это соглашаться и медленно и неторопливо поворачивать эту толпу на другую дорожку, уверяя, что все так же прём прямо и бесстрашно к светлому будущему.

Радостные вопли перехватили меня на середине лестницы. Рыцари дружно встали с наполненными кубками в руках, сэр Растер мощно прокричал здравицу в честь сюзерена, к которому ангелы прилетают, как мухи к цветам.

Я посмотрел на него с подозрением, но Растер и сам не понял, что сумничал не совсем то, да никто и не вслушивается в слова, интонация и могучий властный голос важнее. Все орали, протягивая в мою сторону кубки, потом лихо опорожняли, за сюзерена нужно до дна.

Вскинув руки, я милостиво улыбался и спускался, стараясь не оступиться на покрытых красным сукном ступеньках, слишком мелких для сапог моего размера.

– Все сделаем, – сказал я в ответ на радостные вопли, – все сделаем…

– Ура! – прокричал сэр Растер.

Я уловил иронический взгляд барона Альбрехта, но назло ему солнечно улыбнулся и сказал: